Дефициты нашего времени: Доверие. Понимание. Смысл» — диалоги на Гайдаровском форуме

15 января на Гайдаровском форуме «Россия и мир после пандемии» состоялись диалоги в трех действиях «Дефициты нашего времени: Доверие. Понимание. Смысл». Форум проходит 14 и 15 января 2021 года в Москве в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 

Модератором дискуссии выступил Александр Григорьевич Асмолов, директор Школы антропологии будущего РАНХиГС.

Во встрече приняли участие:

• Алексей Леонидович Кудрин, председатель Счетной палаты Российской Федерации, декан факультета свободных искусств и наук СПбГУ;
• Авдотья Андреевна Смирнова, российский кинорежиссер, публицист;
• Рубен Карленович Варданян, предприниматель, филантроп;
• Татьяна Владимировна Черниговская, директор Института когнитивных исследований СПбГУ, заведующая кафедрой проблем конвергенции естественных и гуманитарных наук СПбГУ;
• Александр Николаевич Архангельский, профессор НИУ ВШЭ;
• Лев Абрамович Додин, художественный руководитель-директор Академического Малого драматического театра.

«Появился интерес населения к взаимопомощи, к поддержке друг друга. Эта поддержка вышла на новый уровень в период пандемии: больше 70% населения участвовало в поддержке своих близких, а 26% — в поддержке незнакомых людей. Мне кажется, это один из новых факторов нашей жизни, когда несмотря на некоторые не всегда удобные государственные условия, люди начинают тянуться друг к другу, искать смысл жизни, искать справедливость», — заметил Алексей Кудрин.

Рубен Варданян поделился другими данными: «Тема доверия имеет и экономическую составляющую. В России два миллиона мужчин в возрасте от 25 до 55 лет занимаются охранным бизнесом вместо того, чтобы заниматься производством или делать добрые дела. Это показывает, какой высокий уровень недоверия к государственной системе защиты… Я часто выступаю перед аудиториями и спрашиваю: “Какому количеству людей и институтов вы доверяете?” Ответ фантастически страшный: больше 85% доверяют меньше трем людям, 90% доверяют одному институту или не доверяют ни одному».

«Внутри благотворительной сферы доверие друг к другу очень высокое. Там очень высока цена вопроса: поскольку все фонды так или иначе связаны с человеческим горем, то там очень быстро возникает внутренняя экспертиза, внутренняя фильтрация… Экономисты, социологи говорят о доверии как необходимой категории роста и модернизации только в горизонтальном смысле. Но для той сферы, в которой я работаю, очень важно существование вертикального доверия — этой внутренней экспертизы. Самый большой кризис, который чувствую я и мои коллеги, — это кризис доверия к иерархии, к экспертизе. То количество конспирологических теорий, то количество социальных медиа, которые позволяют высказываться по любому поводу любому человеку, для культуры и для науки осознается как проблема… Кому доверять, если каждый сам себе «эксперт»? За последний год все, кто меня окружает, превратились в вирусологов, иммунологов, крупнейших специалистов по антибиотикам, прививкам. Для меня эта реальность абсолютна дискомфортна, для меня она противоестественна, она вызывает у меня отторжение. Мне хорошо в той реальности, в которой есть блестящие финансисты, психологи, писатели, историки, которых я слушаю и которых я спрашиваю: “Что я думаю по этому поводу?” Например, есть Марина Александровна Разбежкина, которая является абсолютным моральным авторитетом и лидером мнений внутри киносообщества. Я к ней периодически обращаюсь с этим вопросом. Дело в том, что я отстраиваюсь от того, что говорит Марина Разбежкина, и сама для себя понимаю свою позицию — она совершенно не обязательно будет совпадать», — отметила Авдотья Смирнова.

«Авдотья увидела опасность размывания институтов, которые формируют понимание доверия. И это очень острая мысль — доверие в опасности», — откликнулся Алексей Леонидович.

«Доверия всегда не хватало. С другой стороны, излишнее доверие всегда было большей опасностью, чем излишнее недоверие. Как находить в природе человека этот серединный смысл? Только в желании объяснять, в желании разговаривать, в желании чуть-чуть услышать даже того, с кем я в корне не согласен и кто мне в корне неприятен», — уверен Лев Додин.

Татьяна Черниговская в своих размышлениях подняла тему понимания другого: «Человеческое начинает выходить на сцену. Мы многие месяцы работаем дистанционно, оказалось, что не хватает обоняния, слуха, движения — вещей, которые из дисплея к нам не лезут. У нас нет богатой когнитивной и сенсорной среды, того, что называется “фидбэк”. Мне нужно смотреть, как люди ходят, как они смотрят друг на друга, как они двигаются, на каком расстоянии один оказывается от другого. Оказывается, вещи, на которые мы раньше не обращали внимания, кардинально важны».

Александр Архангельский также поделился своими наблюдениями за современностью: «Почему в современной культуре стал невозможен гротеск? Потому что окружающая жизнь стала сплошным гротеском!.. Сатирический роман проиграет любому репортажу из Капитолия. Шутовское, гротесковое начало, переместившись в зону реальной жизни, в зоны жизни элит, становится невыносимым».

Говоря о дефиците смыслов, Александр Николаевич заметил: «Для того чтобы смысл в единственном числе стал возможен, нужны смыслы во множественном, которые противоречат друг другу. Одно из свойств смысла — это внутреннее движущее творческое противоречие: как только мы сказали, что все достигнуто, — все кончено». Он процитировал Павла Флоренского: «Для того чтобы мысль стала истинной, она должна включать в себя свое отрицание. Только таким образом она становится всеобъемлющ