Человек-миссия. В.А. Петровский об Александре Григорьевиче

22 февраля отмечает день рождения Александр Григорьевич Асмолов, доктор психологических наук, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, научный руководитель Школы антропологии будущего РАНХиГС. С поздравлением к Александру Григорьевичу обращается Вадим Артурович Петровский, доктор психологических наук, член-корреспондент Российской академии образования, научный руководитель Центра фундаментальной и консультативной персонологии НИУ ВШЭ.

Абрахам Маслоу ошибся. Вершина личности — не самоактуализация. Вершина — это осознание и выполнение своей миссии, поручения, задания. Если искать, кто наделил Асмолова этим поручением, то мы не найдем — ни человека, ни организацию, ни какую-либо структуру «над». Единственный источник миссии, взятой на себя Асмоловым, это дух науки, не поддающийся рациональному постижению, но лежащий в основе всех ее достижений. Психология — вся — преадаптивна, в становлении себя наукой. Бесперспективны попытки превратить ее в «нормальную науку», в смысле Куна. Она будет посрамлять любые попытки сделать мир предсказуемым, а себя проверяемой. Мне, как психологу-исследователю, иногда грустно констатировать это, но, увы, это так. Человек и Мир постоянно выходят за пределы себя — и человек, и мир, и союз «и». Отражая реальность, психология изменяет ее. Есть люди, которые ощущают это неизменное изменение, становление, обновление и содействуют тому. Это такие ученые, политики, публицисты, практики, как Александр Асмолов, объединивший в себе все эти ипостаси. 

Он истинный философ, родившийся не только для того, чтобы объяснить мир, но и для того, чтобы изменить мир, как писал о нем в знаменитых «Тезисах об Асмолове», за сто лет до рождения Александра, мыслитель прошлого Карл. В день рождения Александра Григорьевича, умеющего рождаться так, что чувствуют себя вновь рожденными его друзья, я желаю ему порой отдыхать от борьбы (что в отношении Асмолова — утопия), набираясь новых сил и идей.

Время тварное — коварно:
мы с тобою — не моложе.
Но на станции товарной
на постой еще негоже.

Перспективы наши дивны:
в психозой вторгаясь с боем,
мы всегда преадаптивны
в становлении собою.

Молодым коллегам нашим,
тем, что ходят в детский садик,
говорю о Саше — «Саша»,
и подписываюсь «Вадик».

Путь у нас по жизни млечный.
Кто сказал, что годы — злые?
Да, мы пожили, конечно,
Только мы — не пожилые.