У нас здоровое ксенофобское общество
Беседовала Галина Мурсалиева
Александр Асмолов, российский психолог, заведующий кафедрой психологии личности МГУ, рассказал корреспонденту "Новой газеты" Галине Мурсалиевой о национальной розни и ксенофобской пропаганде в прессе.
В горячей десятке вопросов интернет-конференции с президентом России первым серьезным после четырех шутливых оказался вопрос национальный. Он звучал так: «5. Когда закончится дискриминация русских?!»
— Девять тысяч вопросов, заданных президенту по национальной теме, можно прочитать так: когда на улицах России не будет наконец азиатов, кавказцев, когда евреи уйдут из властных структур — они угнетают, дискриминируют титульную нацию. Это достаточно большое количество копцевых, мысленно размахивающих ножом в синагоге, и террористов, которые недавно заложили взрывное устройство в мечети подмосковной Яхромы. Это все, согласитесь, тяжелый синдром...
— Это не синдром, это — симптом. А синдром — он в Думе сидит, в телевизоре, в целом ряде печатных и электронных СМИ.
- Один за другим идут судебные процессы по преступлениям, совершенным на почве национальной ненависти, где на первый план выдвигается все, что угодно: хулиганство, покушение на убийство — все, но только не мотив. Только бы не взглянуть в глубинные мотивы массового сознания,
— Есть контрдовод: чем больше вы говорите о разжигании национальной розни, тем больше вы ее разжигаете.
— Замалчиванием мы санкционируем ксенофобское поведение. Поэтому приговор Копцеву, в котором не присутствуют подлинные мотивы поведения,
— Я не психолог, но я внутренне не могу согласиться с таким определением. Парень, на мой взгляд, скорее уж зомби.
— Монстр формы зомби — вполне нормальное определение. По сути — монстр, но не это сейчас важно, гораздо важнее понять, почему мы не обращаем внимания на то, что приводит к появлению такого феномена.
К нему, как я уже говорил, приводит расширенная ксенофобская пропаганда в прессе. Ситуация в Думе: когда обсуждается Холокост, вся группа Жириновского не встает,
— Есть еще один феномен, который я себе никак не могу объяснить: и Проханов, и Жириновский, да теперь уже и Крутов стали чуть ли не самыми любимыми и авторитетными экспертами не только каких-нибудь там явно простейших националистических телерадиопрограмм, но и «Эха Москвы», и того же Познера на Первом канале. Как это можно объяснить медицински: это страх, конъюнктура, отказ от попытки найти кого-нибудь, кто мыслит, кто действительно компетентен?
— Это пользование готовыми продуктами, с которыми возиться не надо, — они самоходны. Проханов — талантливый собеседник, и он привлекает внимание. Жириновский — блистательный мастер-оратор, и он привлекает зрителей.
Мы заигрались, мы забываем, что за этим последуют холокосты. Товарный знак — это рейтинг передачи, они мастера — такие вот гости передач. Не так важно, что они говорят, — они полны экспрессии. Мы глохнем в этой погоне за рейтингом — и уже не слышим, что они говорят. Мы слышим, как они говорят.
— Но их хорошо слышат копцевы и инфицируются.
— Я повторю свою любимую фразу: незачем прятать мерзость нормы за счет патологии. У нас сегодня нет инфекции, у нас здоровое ксенофобское общество. Здоровее не бывает.
— Вы серьезно утверждаете, что ксенофобия стала нормой в стране?
— Хорошо это сказал в свое время замечательный Владимир Лифшиц: «Стали матрицами газет наши безропотные мозги». Мы растим ксенофобию, холим ее, лелеем благодаря нашему судопроизводству и нашим СМИ.
Повторюсь, у нас в стране внушаемое сознание. Нельзя вот так безропотно идти навстречу смерти — ксенофобия приводит и к экономическому коллапсу, я уже не говорю о моральном. В крайней ее стадии людям приходит конец.
Диаспора