Реформа высшего образования. Франция накануне референдума по Европейской Конституции. «Визовая афера» в Германии

Ефим Фиштейн: Где-то с неделю назад по многим городам и весям России прокатились акции протеста в рамках Дня единых действий студентов и молодежи. Протест был направлен против реформы образования, как ее озвучил министр Андрей Фурсенко. Тема явно заслуживает обсуждения, причем обсуждения в международном контексте, чем мы и займемся. Дело в том, что все противоборствующие стороны конфликта ссылаются на мировой опыт. Каков же он — этот самый мировой опыт? Мы поговорим об этом в кругу экспертов — бывший замминистра образования РФ Александр Асмолов. В целом известно, под какими лозунгами проходили акции студенческого протеста: «Гагарин учился бесплатно», «Путин, проживи на стипендию» и тому подобное. Но давайте для полноты картины напомним, против чего собственно протестуют заинтересованные? В чем возмутительная суть реформы? Александр Григорьевич, вам сам бог велел начинать.

Александр Асмолов: Студенты, прежде всего, протестуют, потому что до сих пор непонятны цели реформы высшего профессионального образования. Выдвигается странная ситуация, при которой говорится, что вузы будут меняться, что увеличиваться, по большому счету, платность вузов и увеличивается платность студентов. Отсюда, как страшная тень, на Россию, как многим кажется, падает социальное неравноправие в сфере высшего профессионального образования. Отсюда возникает опасность, что бесплатное образование в университетах и институтах окажется только достоянием прошлого. Все эти чудовища или в какой-то мере даже мифы на данный момент захлестнули не только студенческое сознание, они, так или иначе, тиражируются многочисленными социально-политическими группами в нашей стране.

Насколько все это реально? Реальность заключается в том, что не видят, что есть другие, куда более серьезные опасности. Первая из этих опасностей — это непродуманная ситуация с расселением университетов на университеты I категории, II и III категории, национальные университеты, университеты II и средней категории в ряде регионов, наконец, чисто бакалаврские университеты. Эти ситуация приведет к тому, что, действительно, если никто не скажет «Кто судьи?», как анализировать, как образование превратится по формуле Булгакова в образование, «как осетрина второй свежести», хотя она должно быть только первой свежести.

Вторая вещь — это Единый государственный экзамен в школах, когда без общения с будущими студентами, студенты будут приниматься в университеты. Тогда многие люди, которые на самом деле одарены, из-за искусственной системы Единого госэкзамена, избыточных стационарных таких стандартных тестов окажется за пределами образования.

Мифов огромное количество. Огромная беда нынешней политики Министерства образования и науки в том, что оно не может членораздельно объяснить ради чего делаются реформы, на что они направлены и как они будут осуществляться?

Ефим Фиштейн: Есть, однако же, и другие аспекты реформы, кроме увеличения объема платных образовательных услуг и сокращения бесплатных, скажем, создание рынка спроса на специалистов с высшим и средним специальным образованием. Ведь у многих дипломированных специалистов просто-напросто нет работы, а значит, что их знания через какое-то время устаревают, а значит и обесцениваются. Г-н Асмолов, но что реально поднимать под требованием о создании эффективного рынка? Что, отменить закон спроса и предложения?

Александр Асмолов: Когда говорят о создании рынка спроса, не учитывают вещь, которая касается не только России, но и вообще общего кризиса профессионального образования в любой стране, будь то Германия, будь то Штаты, будь то Япония. Дело заключается в том, что если мы убого будем ориентироваться только на сиюминутный спрос, мы окажемся людьми, которые реактивно реагируют только на уже происходящие события, и всегда будем в поезде, который опаздывает.

Ситуация на самом деле следующая. Образование в любом настоящем вузе, в любом университете, если он настоящий, всегда избыточно, я делаю на этом акцент, по отношению к запросам рынка. Я задаю простой вопрос: Кто лидеры сегодня в банковском бизнесе? Кто лидеры сегодня в любых инновационных сферах? Те, кто получил образование только по экономике? Нет. Дело не в этом. Возьмите любых современных лидеров физтеха, МАИ, что это, в основном, профессионалы, которые не просто стали профессионалами, например, по энергетике или по той или иной инженерной специальности, наше образование сильно тем, что оно давало системной мышление, а уже потом специальные знания. В этом смысле слова, сила образования, его уникальность в том, что оно дает культуру независимому мышлению, как главную вещь, а не ориентацию на ту или иную узкую специальность.

Поэтому главное, что сейчас необходимо сделать — это понять, что произошли следующие изменения. Профессиональное образование не должно быть призрачным вокзалом, с которого выходят поезда человеческих судеб в мир отмирающих профессий, в мир измененной сферы занятости, в мир новых рынков труда. Необходимо создать систему, которая прогнозирует будущие профессии, которых мы с вами еще не знаем, но которые могут появиться. Такая образовательная футурология не делается ни в одной стране, отсюда риски высшего образования, при всей тяге к высшему образованию, при мотивации ее в любой цивилизованной стране очень серьезно нарастают. Об этом должна сегодня идти речь — о решении задачи социально-экономического прогнозирования нарождающихся профессий. Пока этого не будет сделано, мы будем ломать судьбы многим студентам, которые поступают сегодня в вузы, и говорить им: «Ориентируйтесь на сегодняшний рынок». Ориентация на сегодняшний день образования — это всегда проигрыш.

Ефим Фиштейн: Спасибо, Александр Григорьевич, пока вы говорили, я вам мысленно аплодировал. Говорите вы убедительно, хотя и образно. Но вот один аспект. Одно из частых требований, претензий протестующих россиян связано с дискриминирующим характером предлагаемой системы. Процитирую: «Сегодня только люди из богатых семей могут дать хорошее образование своим детям». Отсюда следует требование, которое я разделить не умею, не могу, расширить число бюджетных мест на всех факультетах.

Слушатель: Хотел бы высказаться по поводу актуальности, поскольку следует заметить, что состояние образования в любой стране напрямую зависит от состояния экономики, в первую очередь. Поэтому хотелось бы высказаться за ту часть экономики, которая является у нас бизнесом, высказаться не только за юридическую ее защиту, но и за политическую защиту, за ее политическое главенство.

Что касается государственного сектора, то она тоже должна, в первую очередь, субсидировать нашу систему образования — что среднее образование, что высшее. В силу того, что недостаточность у нас финансирования, от этого происходят все проблемы. А то, что у нас будут студенты платить или не платить, это не решит вопросов образования, а в перспективе приведет к его дальнейшей деградации. Единственно, что следует заметить, что нельзя оставаться на добывающей области экономики, имею в виду нефть и все прочее, а нужно продвигать промышленные наши изыскания в сторону совершенствования.

Ефим Фиштейн: Спасибо, Сергей. Хочу предложить и второму слушателю задать свой вопрос. К нам дозвонился Виктор из Омска.

Слушатель: Хотел бы тему продолжить. Кто-то в вашей передаче говорил, что в быстро изменяющемся мире, меняются специальности. Так вот, освоить компьютер, программирование — это не такая сложная вещь, знаю это по себе. Я бы все-таки в вузах учил шире мыслить общеобразовательным наукам, чтобы человека научили думать.

Теперь платное или бесплатное образование. Я считаю, что все-таки должно быть наполовину платное и бесплатное.

Ефим Фиштейн: Александр Григорьевич Асмолов, вам и карты в руки. Что вы можете сказать об этих вопросах?

Александр Асмолов: Меня радует, прежде всего, сам четкий характер поставленных нашими слушателями вопросов.

По поводу первого вопроса. Главное абсолютно сказано верно. Если Россия будет делать образ своего портретного будущего как сырьевая страна, это одна стратегия образования. Если же Россия, а это все четче становится явным, станет страной, которая будет опираться на экономику, основанную на знаниях, тогда это будет другая стратегия. Сегодня любым нормальным управленцем, умеющим думать, начинает пониматься, что стратегия по созданию образования как элемента мощной инновационной системы, это единственно возможная для России стратегия. В этом смысле она должна стать национальным приоритетом. Поэтому то, что говорил Сергей, более чем адекватно.

Что же касается тезиса о развитии мышления, абсолютно верно. Я об этом говорил и говорю всегда. Именно создание новых технологий образования, которые бы помогали рождать критическое мышление, уметь решать задачи в условиях неопределенности — вот что главное, и о чем надо говорить. Все другие характеристики являются в известном смысле, в том числе даже экономические параметры, внешними характеристиками.

Ефим Фиштейн: В заключении нашего обсуждения хочу сказать, что мир знает два основных варианта финансирования образования — это предоставление денежных средств образовательным институтам или финансирование через студентов, финансирование студентов. Во втором случае, студент, если он реально учиться, он получает образовательные кредиты и сам решает на какие курсы и на какие образовательные предложения их потратить. А ничтожные процентные ставки гарантирует государство, компенсируя коммерческим банкам их убытки.

Александр Асмолов, что вы думаете об этой второй системе? Почему в России она как-то мало обсуждается? Может быть, я заблуждаюсь?

Александр Асмолов: Вы абсолютно правы. Достаточно мало обсуждается в России. Надо очень четко ставить вопрос о реальных механизмах. Вы назвали кредитование и еще один механизм. Есть и третий механизм, который необходимо ввести, чтобы изменить ситуацию. Он называется «образовательное страхование». По большому счету, еще в 6-7 классе, если будут вноситься, в том числе и родителями, какие-то взносы на будущее обучение студентов в вузе, если он поступает и сдает экзамены отлично или хорошо, то ему все эти страховые суммы возвращаются. Если же у него возникают сложности, то он имеет возможность поступить, заплатив за это, но из тех средств, которые уже заранее накоплены.

Иными словами, мы вряд ли продвинемся в финансировании, если не предложим целого ряда серьезных инновационных систем финансирования — не только кредиты, и тот очень важный момент, о котором вы упоминали, но и образовательную систему страхования. Я думаю, что разработка этих вопросов — это одна из идей, которую сейчас пытаются пробить, но многие консервативные, в том числе чиновничьи схемы, встают, как барьер на пути решения этих задач.

Ефим Фиштейн: Любопытно, господин Асмолов, что вы употребляете термин «консервативные» по отношению, видимо, к номенклатурным чиновникам. В Европе принято называть консерваторами людей, разделяющих консервативную идеологию, а она, как правило, сводится к рыночным механизмам. К сожалению, приходится свернуть дискуссию и попрощаться с участниками обсуждения.