Много гипнабельных воздействий

Это может закончиться превращением России в страну этнических войн

У нас сработала старая схема: Геббельс советовал отслеживать все несчастные случаи в британской печати — утонул ли кто-то, под машину попал или убит в бытовой драке — и объявлять, что это евреи совершают свои ритуальные убийства. В каждом конкретном регионе выискивались именно местные случаи. Уже два года, как у нас специальные бригады манипуляторов с нацистских сайтов перешли на городские, профессиональные и другие сайты разных сообществ.

Они именно так и поступали — выискивали местные случаи смертей и массированно обсуждали, заменив слово «евреи» на слово «мигранты», «кавказцы» и т.д.: «Нас окружили мигранты! Нас убивают! Они нас специально истребляют…».

В каких-то городах им удавалось раскачать ситуацию до того, что нервничать и всерьез верить, что «идет война народная», начинали ничего не подозревающие «жители» этих сайтов. Но по-настоящему «сыграть» удалось, как мы видим, именно в болельщиков «Спартака», а позже и в подтянувшихся школьников, часть из которых вовсе не имеет никакого отношения к футболу…

Время теперь разделилось на до и после Манежки. «Что происходит?» — самый популярный вопрос «постманежной» истории страны.

— Что, в самом деле, происходит? — спрашиваю и я известного психолога, директора Федерального института развития образования, заведующего кафедрой психологии личности МГУ, профессора Александра Асмолова.

 — Нет простого ответа на сложную, полимотивированную ситуацию. Есть факты: Россия все более становится страной развитой ксенофобии. И резкие установки связаны с тем, что даже на политическом уровне мы делим людей на наших и не наших, местных и не таковых. В сложных, неопределенных условиях подобная поляризация подогревает агрессию, и она выливается в потоки, именно в потоки ненависти. Общая ксенофобская ситуация — это благоприятная среда для экстремизма. Я полагаю, что наивны те, кто пытается все свести к футбольным фанатам, которые присутствовали на Манежной площади. Или к криминальной среде, которая, пробравшись в стан фанатов, побуждала их действовать все более экстремистски… Или к теме неустойчивости психики подростков и молодежи. Хотя, конечно же, все названное имеет место. Но надо обратить внимание на четкие, давно отработанные технологии, которые явно были применены в толпе на Манежной, — много гипнабельных воздействий, на которые именно многотысячная толпа и реагирует, а потому и риск зараженности экстремизмом всегда высок. Слаженные действия и выкрики — перед нами, я бы сказал, профессиональная работа.

 — Чья она, по-вашему?

 — Ясно, что определенных политических, а не криминальных, и уж тем более не фанатских групп. Я не могу их назвать, но если мы вглядимся в клипы, которые вбрасываются в Интернет, мы увидим, что сегодня вытаскиваются давно позабытые термины. Святая Русь призывается к крестовому походу против «жидов и сарацинов». В том, что всегда во всем жиды виноваты, — это формула не отличается уникальной новизной… Но термин времен Средневековья — «сарацины»! Под ним подразумевались те, кто был врагом Гроба Господня, и не важно, были ли это арабы или другие инаковерующие.

На первый план выходил не этнический признак, а признак любого, кто «против нас». 

 — Сарацины — это все несогласные?

 — Эти термины вытащены сегодня. Это означает, что определенные политические группы взяли не только риторику, но и идеологию крестового похода за Святую Русь. К этому средству прибегают политические группы всех времен и народов, когда цель — дестабилизация общества, попытка изменения политического режима… С моей точки зрения, если мы не увидим этих вещей, а будем только искать виновных, которые на поверхности, — ничего не изменится. Потому что происшедшее на Манежной, а позже на Киевской и у «Останкино» не может быть объяснимым, если за этим не стоит серьезная политическая программа серьезного политического ресурса.

 — Вы имеете в виду националистические движения?

 — Сейчас широко используются эти названия, но я бы избегал их. За этим стоит другая матрица сознания. Мы сталкиваемся с тем, что во всем мире называется проявлением фундаментализма. Частными проекциями его идеологии были и итальянский фашизм, и немецкий национал-социализм, и другие проявления тоталитарных культур, которые приводят к обезличиванию человека.

 Сезон фанатиков наступил в 2010 году — в этих всплесках, которые мы видели на Манежке и в еще большей степени в следующих эпизодах. Помните разговор руководителя московской милиции с анонимным лидером — он в маске?

— Он не снял ее даже после того, как ему это было предложено сделать.

 — Не снял. Обезличенность — это рисунок определенных политических групп. Он выдвигал требования с определенной риторикой, там можно проследить присущую фундаменталистам мистическую, культовую окраску. Мы имеем дело с очень серьезным явлением.

 — Давно известно, что когда указывается враг, включаются инстинкты. И может быть, тому, кто на этом играет, не столько даже важен факт, что он приобретает контроль. Важнее, что все вокруг — нормальные люди — теряют контроль. Растерянность, панические настроения, ужас и страх, как после терактов… Что законопослушным людям с этим делать? Что вы как психолог посоветуете?

— Бессмысленно давать советы в этой ситуации. Их нужно давать не законопослушным людям, а тем, кто в буквальном смысле заигрывает с экстремистами. Есть полное заигрывание. Когда в телепрограммах говорят, что надо узаконить лидеров нацистских движений и тогда все успокоится.  

— Есть еще один момент, которого я лично не могу понять. Происходит какое-то удивительное смешение: читаешь, к примеру, абсолютно фашистский по содержанию текст, но видишь, что это вовсе не нацистское издание. Что движет «перьями» некоторых моих коллег — страх, конъюнктура, тупость? К примеру, статья, не буду называть издание и автора, призывает к нулевой толерантности к выходцам с Кавказа.

— Это — абсолютно гитлеровские лозунги, переход от личности к толпе. Ты виноват, потому что принадлежишь к этой культуре.  Это — легализация безличностных отношений между людьми, превращение России в страну этнических войн.

 — Есть еще такой конек: лозунг «Россия для русских» поддерживает большая часть населения, а значит, их должны услышать власти. 

— Приведу пример Мюнхена, города, где был в свое время один из очагов национал-социализма. Там введен во всех школах обязательный курс «Анализ тоталитарных систем и их последствий». Не уроки патриотизма, а анализ. «Нам трудно, — говорят мои немецкие коллеги из министерства образования Баварии, — родители, которые родились уже после фашизма, не понимают, почему их дети должны отвечать за то, что было». Но есть ответ: «Чтобы это не повторилось и чтобы и вы, и ваши дети знали последствия фашизма для мира». У нас же стыдливо умалчивается о Холокосте. И идет заигрывание взрослых с темой «засилья инородцев». Начнутся новые холокосты, если не прекратить заигрывания.

Примечание: открывается при помощи сервиса «VPN»