Интервью

Зачем российской школе новые стандарты образования?

2005, 2008·Комсомольская правда

Что же изменят новые федеральные стандарты образования? В «Комсомольской правде» специалистов попросили объяснить, зачем же их понадобилось вводить

Александр АСМОЛОВзав. кафедрой психологии личности МГУ им. М.В. Ломоносова, вице-президент Общества психологов России: Мы живем в изменяющемся мире, и если превратить стандарт в якорь, который в свое время упал с корабля в одной точке, то он превратится в тормоз. Время предъявляет новые требования, меняется жизнь, меняются информационные потоки, поэтому и необходимо разработать новые модели стандарта, ориентированные на будущее. и какой в них прок.

Евгений БУНИМОВИЧ, председатель Комиссии по образованию Мосгордумы, заслуженный учитель России: У учителя всегда мало времени, поэтому в стандарте он будет читать содержание своего предмета и, конечно, ЕГЭ. Вот это есть главное: не ЕГЭ, а вообще экзаменационный материал. Я разговаривал с министром Андреем Александровичем Фурсенко. Он сказал, что считает большим достижением то, что в стандарте теперь будут требования не только к результату учебного процесса, но и к условиям его организации. Это действительно достижение. Стандарт классический, который был только требованием к ученику, это вообще смешно! Мы же не можем ученика, слава богу, отправить под суд, если он этот стандарт не выполнил! Тогда непонятно, зачем столько государственных документов по отношению к человеку, который за это отвечать даже юридически не может? Поэтому требования к условиям обучения — важнейшая часть стандарта. 

Александр АСМОЛОВ: Произошла революция в понимании стандарта. Если раньше стандарт был жестко ориентирован на то, чтобы проверять знания, то сегодня мы имеем дело не со стандартом знаний, а со стандартом, который задает образ жизни школы. Стандарт — как договор в форме тех или иных норм между школой, семьей, обществом и государством — должен отвечать на следующие четыре вопроса. 

Первое. Ради чего учить? Надо понимать, куда двигаться, если мы захотим знать, в каком обществе будем жить, в каком живем. 

Второй вопрос. Чему учить? Никогда стандарт полностью не отбросит те знания, которые мы передаем.

Следующий вопрос. Как учить? Это технологии. Впервые в стандарт попадают технологии обучения. 

И, наконец, четвертое. За счет каких ресурсов учить? Ресурсы бывают и экономические, и кадровые, и многие другие. И стандарт как договор, который сейчас предлагается, охватывает все эти пространства. Поэтому, если мы где-то перегнем палку и начнем говорить только о финансовых механизмах, то проиграем. Если начнем только о психолого-педагогических — проиграем. Мы имеем дело со стандартом как с системой.

Виталий РУБЦОВ, ректор Московского городского психолого-педагогического университета: стандарт, который сейчас предлагается, пытается поставить ребенка в центр образовательного процесса. Это означает, что возраст и деятельность становятся ключевыми для его организации. Каждому возрасту будет соответствовать определенная программа обучения, к каждому ребенку постараются найти индивидуальный подход. Если говорить о школе нового типа. Это школа, которая обеспечивает развитие ученика. Попытка ориентации на ребенка и есть ключ всего, что мы делаем.

Александр АСМОЛОВ: Школа будущего — это прежде всего школа развития личности человека, ребенка, а не школа дрессуры, зубрежки. Школа будущего — это школа, где главное, что делает ребенок, — учится учиться. 

Новая школа — это школа, в которой учат искусству жизни с непохожими детьми. Это школа толерантности. Новая школа — это школа, в которой учителя и вообще народ школьный умеют общаться, а не боятся общения. И, наконец, это школа, где нет рабства уроков. Урочная форма, придуманная Яном Амосом Коменским, которая привычна нам, давным-давно устарела.